"Наиболее эффективным способом борьбы в области преступлений по защите авторских и смежных прав правообладателей, является предупреждение и пресечение данной деятельности потенциальных правонарушителей, до, либо в ходе совершения события преступления. Задача по предупреждению преступления может осуществляться уполномоченными оперативными подразделениями государственных органов, путём устного (непосредственного), письменного уведомления потенциального нарушителя данного закона. Кроме того, сам факт уведомления и последующее игнорирование его правонарушителем указывал бы на то, что данное лицо осознано, совершало данное преступление, осознавало общественную опасность своих действий (бездействия), предвидело возможность или неизбежность наступления общественно опасных последствий, желало их наступления и имело на то, прямой умысел. Если же данное лицо при проведении оперативно-розыскной деятельности (далее ОРД) не информировалось до её начала о недопустимости, незаконности и возможных правовых последствий, в случае нарушения авторских и смежных прав, то в процессе осуществления правонарушения, деятельность лица может быть пресечена до завершения самого состава преступления, путём изъятия объекта преступления, либо средств и инструментов, направленных на объект преступления с последующим разъяснением о недопустимости, сути незаконности и правовой ответственности за данное правонарушение.
Изложенное выше, отражено в ст. 2 ФЗ Об ОРД, согласно которой:
«Задачами оперативно-розыскной деятельности являются выявление, предупреждение, пресечение и раскрытие преступлений, а также выявление и установление лиц, их подготавливающих, совершающих или совершивших».
При проведении в отношении подозреаемого ОРМ сотрудниками ОБЭП, данные положения статьи 2 Федерального закона были нарушены.
Ни что, им не мешало предупредить, пресечь деятельность задержанного, поскольку они сочли её незаконной, однако этого сделано не было. Что указывает на незаинтересованность сотрудников ОБЭП в наведении порядка в области защиты авторских и смежных прав правообладателей, путём выполнения задач по предупреждению, пресечению данной деятельности, а указывает на личную заинтересованность оконченного состава преступления, позволяющего улучшить личную оперативную статистику в раскрываемости данного вида правонарушений.
Задержание подозреваемого стало возможным не в рамках и результате осуществления ОРД, начало проведения, которой было санкционированно (число, месяц, год) , а в результате несанкционированной руководством деятельности сотрудника ОБЭП, который до вынесения Постановления о проведении ОРМ, будучи должностным лицом органа государственной власти, заинтересованного в исходе дела (число, месяц, год), а впоследствии (число, месяц, год) в нарушение ст. 1, ч. 8 ст. 5 ФЗ Об ОРД, выходя за пределы своих полномочий, подстрекал, побуждал, склонял, подозреваемого к совершению противоправных действий (провокация), путём неоднократных телефонных звонков на его телефонный номер.
Не зависимо от формы провокации – подстрекательство, склонение, побуждение в прямой или косвенной форме к совершению противоправных действий, данный вид деятельности запрещён в рамках проведения ОРМ, а не в рамках – недопустим.
"
Аналогичную позицию выразил Европейский Суд по правам человека в Постановлении Европейского Суда по правам человека от 15 декабря 2005 г. Дело "Ваньян (Vanyan) против Российской Федерации" (жалоба N 53203/99). В данном Постановлении Европейский суд по правам человека, указал:
46. Конвенция не запрещает ссылку на информацию, полученную от анонимных информаторов, на стадии предварительного расследования и когда этого требует характер преступления. Другое дело - последующее использование их показаний судом в качестве основания для признания виновным. Внедрение тайных агентов должно быть ограничено и обеспечено соответствующими гарантиями, даже в случаях борьбы с оборотом наркотических веществ. Требования справедливого судебного разбирательства по уголовным делам, содержащиеся в статье 6 Конвенции, ведут к тому, что публичные интересы в сфере борьбы с оборотом наркотических веществ не могут служить основанием для использования доказательств, полученных в результате провокации со стороны милиции.
47. Если преступление было предположительно спровоцировано действиями тайных агентов, и ничто не предполагает, что оно было бы совершено и без какого-либо вмешательства, то эти действия уже не являются деятельностью тайного агента и представляют собой подстрекательство к совершению преступления. Подобное вмешательство и использование его результатов в уголовном процессе могут привести к тому, что будет непоправимо подорван принцип справедливости судебного разбирательства.
49. Европейский Суд отметил, что жалоба заявителя касалась только обвинения, связанного с эпизодом, в котором участвовала О.З. Он установил, что О.З. выполняла инструкции милиции. Она согласилась принять участие в "проверочной закупке" наркотиков, чтобы выявить причастность заявителя к обороту наркотических веществ, и попросила его приобрести для нее наркотики. Не было доказательств того, что до вмешательства О.З. у милиции были основания подозревать заявителя в распространении наркотиков. Простое заявление сотрудников милиции в суде о том, что они располагали информацией о причастности заявителя к распространению наркотиков, которое, судя по всему, не было проверено судом, не может приниматься во внимание. Милиция не ограничилась пассивным расследованием преступной деятельности заявителя. Ничто не предполагало, что преступление было бы совершено без вмешательства О.З. Поэтому Европейский Суд сделал вывод, что милиция спровоцировала приобретение наркотиков по просьбе О.З. Обвинение заявителя в приобретении и хранении героина, совершенном группой лиц, в части, касающейся приобретения наркотиков для О.З., было основано, главным образом, на доказательствах, полученных в ходе милицейской операции, в том числе на показаниях О.З. и сотрудников милиции Е.Ф. и М.Б. Таким образом, вмешательство со стороны милиции и использование полученных вследствие этого доказательств при рассмотрении уголовного дела против заявителя непоправимо подрывало справедливость судебного разбирательства.
50. Соответственно, имело место нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции.
Источник:
http://3d-story.ru/ 
