Рецензия на книгу Дозорцева В.А.
“Интеллектуальные права. Понятие. Система. Задачи кодификации”
Калятин В.О.
При написании рецензии на книгу научного характера обычно нужно несколько абстрагироваться от личности автора книги, чтобы анализ работы получился достаточно объективным. Но эта книга – случай особый. Оценить ее в полной мере невозможно не обратившись к фигуре ее автора, а также обстоятельствам создания.
Профессор Дозорцев – ученый, хорошо известный в России и за рубежом. Того, что он написал и сделал за свою жизнь с избытком хватило бы на несколько человек. Никто бы не удивился, если бы сделав столь много человек задумался бы об отдыхе, ограничиваясь написанием отдельных статей по вопросам, не требующим глубокого изучения. Но вместо этого уже около десяти последних лет В.А.Дозорцева посвятил совершенно особой, практически неисследованной теме – разработке общих положений теории исключительных прав. Роль результатов интеллектуальной деятельности в общественной жизни и экономической системе становится все больше. Свидетельством этого может служить постоянное возникновение в праве все новых объектов исключительных прав. Все чаще говорят о вхождении человечества в новый этап развития – этап информационного общества. Первостепенное значение начинает играть организация
эффективного регулирования использования продуктов человеческого интеллекта. От этого зависят перспективы экономического и социального развития общества. Однако столь важный вопрос правового регулирования до последнего времени не подкреплялся качественным
изменением законодательства. Законодательство об объектах интеллектуальной деятельности по-прежнему строится на принципах и положениях 19 века, неудивительно, что так часто замечается несоответствие законодательства современным реалиям.
Разработка общей теории исключительных прав приспособленной к современным реалиям явилось бы крайне своевременным и крайне важным шагом. Но чтобы взяться за такую тему нужно иметь неординарное мужество – первопроходец будет иметь минимум ориентиров, а критики отыщут все его словах все реальные ошибки (которые в такой ситуации просто неизбежны) и припишут множество выдуманных.
В.А.Дозорцев это сознавал и тем не менее взялся за столь “опасное” дело как разработка общей теории исключительных прав. Причем эта работа не в коей мере не являлась чисто умозрительным интеллектуальным упражнением. Каждое положение, высказанное Дозорцевым в этой книге, имеет тесную связь с практикой и, в конечном итоге, отражает наличие той или иной практической проблемы. Да и проект четвертой части Гражданского кодекса являлся реализацией основных положений теории исключительных прав, разработанной профессором Дозорцевым. Практически все статьи, собранные в этот сборник, содержат конкретные рекомендации законодателю, а иногда и целые программы изменений законодательства. В свою очередь, практикующий юрист, прочитав эту книгу, скорее всего обнаружит, что некоторые внешне чисто теоретические рассуждения в действительности позволяют найти ответы на вопросы, постоянно возникающие в его повседневной работе. Действительно, например, где еще так четко определены условия охраноспособности ноу-хау (при определении известности подлежат учету факты, имевшие место как в нашей стране, так и за границей; критерием доступности является осуществление мероприятий по предотвращению несанкционированного доступа только в России, но не в других странах; точно так же оборотоспособность подлежит установлению по локальным данным, требуется действительная или потенциальная коммерческая ценность именно на российском рынка)? Применение системного подхода, анализ проблемы основываясь на выработанных общих положениях теории интеллектуальных прав, а не ограничиваясь исключительно одной из узких областей законодательства об исключительных правах и позволяет найти ответы на актуальные
практические вопросы, решение которых без учета общих свойств таких прав было бы крайне затруднено. В этом отношении теория интеллектуальных прав является прекрасной иллюстрацией известного высказывания В.И.Вернадского о том, что ничего нет более практически значимого, чем большая научная теория.
Более того, конкретные статьи как правило прямо ориентированы на решение той или иной практической проблемы, чрезвычайно актуальной и спорной на момент написания статьи. Примером, в частности, может быть статья “Право на фильм как сложное многослойное произведение” после которой острая дискуссия о правах киностудий и телекомпаний на фильмы, созданные в советское время, резко пошла на спад. В этой же статье дан интересный анализ соотношения прав государства и юридического лица на фирменное наименование и товарные знаки, позволяющий прийти к крайне важному практическому выводу, что с ликвидацией государственного юридического лица права на соответствующие средства индивидуализации прекращаются, но не переходят к государству. В целом, для всех работ, помещенных в сборник, характерна тесная увязка теоретических положений с учетом практических последствий их применения. Причем высказываемые теоретические положения часто выходят за пределы исключительно теории исключительных прав. Так значение для общей теории права может иметь характеристика и классификация норм права и официальных документах, данная в статье “Опубликование материалов, не охраняемых авторским правом”
[194-200], крайне интересна характеристика первичных и вторичных, а также первоначальных и производных прав и т.д.
В то же время предлагаемые решения были выбраны автором с точки зрения своей максимальной эффективности в отношении функционирования всей общественной системы, а не удобства для той или иной группы участников общественного оборота или государственных органов. Например, критикуя изменения в Закон РФ “Об авторском праве и смежных правах”, внесенные в 1995 г., автор пишет: “...Закон 1995 г...очевидно не соответствует нашим национальным интересам, а силы, лоббировавшие его принятие, не вызывают сомнений. Защищать интересы всех правообладателей, несомненно, необходимо, но делать это нужно цивилизованно”. Стремление найти истину заставляло автора книги часто вступать в острые дискуссии (даже в тех случаях, когда выгоднее было промолчать) и указывать ошибочность определенных действий или общей позиции Всемирной организации интеллектуальной собственности, Роспатента, Госстроя и т.п. (примеры этому легко найти во многих статьях, включенных в этот сборник). Это нужно учитывать при оценке той активной критики, которой подвергались высказывания В.Дозорцева со стороны его оппонентов.
Каждая из статей, вошедших в сборник, писалась в конкретной ситуации как определенная реакция на возникшую проблему. В то же время, тот факт, что небольшая систематизация статей, позволила получить практически полноценный учебник по теории исключительных прав показывает, что работая над этими статьями автор имел в виду нечто большее, чем подготовка только одной лишь обособленной статьи. Действительно, в последние годы В.А.Дозорцев начал подготовку к написанию книги в которой была бы детально разработана общая теория исключительных прав. Аналоги такой книги трудно найти не только в отечественной, но и зарубежной литературе. Подбирался подготовительный материал, составлялся план работы, продумывалась ее общая концепция... Апробацию разработанные конструкции и положения проходили на конкретных практических проблемах, ставших непосредственным поводом к написанию соответствующей статьи. Не все найденные решения в полной мере удовлетворяли автора, некоторые из них подвергались пересмотру, корректировке, другие уточнялись и углублялись.
Внимательный читатель заметит определенное изменение взглядов автора, их развитие. Это позволяет понять как развивались те или иные теории, увидеть их в динамике.
Так, если в работе “Новая эра в охране исключительных прав. Система права и система законодательства” В. Дозорцев рассматривал исключительное право как разновидность абсолютного права, то в статье “Понятие исключительного права” автор уже проводит разграничение между абсолютным и исключительным правом, указывая на различие их пределов действия. Дальнейшая работа над этим вопросом позволила В.Дозорцеву прийти к выводу, что исключительное право не может быть охарактеризовано как абсолютное право ввиду своего ослабленного (по сравнению с абсолютным правом) характера, “оно является не “абсолютным”, а “квазиабсолютным”. Сказанное не означает, что в более ранней статье автором была допущена ошибка. Речь идет о творческом развитии концепции. Если на первом этапе достаточно было дать общую характеристику исключительных прав используя уже существующую терминологию и опираясь на классическое высказывание Г.Шершеневича, то дальнейшее углубление теории неизбежно привело к тому, что система понятий усложнилась, были обнаружены новые закономерности в построении системы исключительных прав и ее развития. Эволюцию взглядов В.Дозорцева можно заметить и в отношении вопроса соотношения исключительных прав и личных неимущественных прав. В своей знаменитой Схеме “Система исключительных прав” В.Дозорцев личные неимущественные права были встроены в систему исключительных прав, однако в дальнейшем автор пришел к выводу, что необходимо разграничивать эти две категории прав.
Разумеется, если бы задуманная книга была написана, эти моменты, вызванные эволюцией теории, были бы в значительной мере сглажены. Однако судьба распорядилась иначе. Тяжелая болезнь в течение нескольких лет и смерть не позволили В.А.Дозорцеву осуществить задуманное. Книга так и осталась ненаписанной. Но иногда, можно прочитать, хотя бы частично, и ненаписанную книгу, чему мы все являемся свидетелями в данном случае. Внешне несвязанные статьи, написанные в разное время, после их систематизации неожиданно оказались единым целом и теперь уже трудно отделить любую часть от сборника не причинив ему вреда в целом.
Читать эту книгу одновременно и легко и сложно. Легко, потому что она написана интересно, можно сказать даже увлекательно, что вообще-то редкость в научной литературе. Не может не привлечь и логическая ясность и четкость изложения. Трудно
читать, потому что это не чтение для отдыха. Автор требует от читателя не просто пассивного восприятия его идей, но активного их осмысления, самостоятельной работы над высказанными им положениями. Нельзя не заметить и того, что текст статей, объединенных в этот сборник, весьма “плотен” в идейном наполнении. Автор часто лишь обозначает ту или иную мысль, указывает возможное направление ее дальнейшего развития, предоставляя читателю возможность сделать свои выводы. Это связано, в определенной мере, с тем, что рассматриваемые в книге проблемы в значительной мере являются малоизученными: невозможно уделять достаточное внимание как основным принципиальным аспектам, так и возникающим
при их изучении вопросам второго плана (не коснуться которых иногда просто не возможно). В то же время это вызвано и тем, что В.Дозорцев писал свои статьи в расчете на серьезного читателя, действительно интересующегося проблематикой исключительных прав и готового к серьезной работе над рассматриваемыми вопросами. При изучении (именно изучении, а не быстром прочтении) статей, вошедших в сборник, неизбежно потребуется вновь обращаться к уже прочитанному тексту, поскольку иногда только закончив чтение статьи начинаешь понимать мысли автора, изложенные в ее начале.
Конечно, вряд ли читатель согласится со всеми без исключениями положениями, изложенными в книге. Так, сомнение может вызвать сведение прав на объект творческой деятельности к праву использования объекта и праву распоряжения самим правом на объект. С одной стороны, эти права явно разноуровненны (право на объект и право на само право); с другой стороны, следование этой логике должно было бы привести к выделению самостоятельного права на распоряжение каждым имущественным правом. В других случаях высказывания автора могут показаться излишне категоричными. Однако это не в коей мере не свидетельствует о том, что В.Дозорцев воспринимал свои идеи как истину – если критика или собственные исследования показывали, что первоначальная позиция была неточна, он не колеблясь вносил в нее коррективы (примеры чего уже были приведены выше). Некоторая же категоричность высказываний скорее объясняется желанием донести свои мысли до читателя и увлеченностью исследованием.
Рассмотрим несколько подробнее некоторые наиболее важные моменты, изложенные в книге.
Книга открывается с работы “Новая эра в охране исключительных прав. Система права и система законодательства”. Эта работа стала определенным этапным произведением для В.А.Дозорцева, в которой были сведены вместе выводы исследований автора за несколько лет предшествовавших этой публикации. Дальнейшее развитие эта статья получила в нескольких работах и, прежде всего, в работах “О мерах по развитию рынка интеллектуальных продуктов” и “Понятие исключительного права”.
Автор отмечает, что условием рыночного экономического оборота является монопольное право участника оборота на соответствующий объект. Это объединяет вещные и исключительные права. Однако если монополия владельца вещного права в силу естественных свойств вещей, их ограниченностью в пространстве обеспечивается уже самим владением вещи, то в отношении исключительных прав обеспечивается искусственно – законом, функция монополизации лежит на законе. Именно это и позволяет
выделять исключительные права в качестве самостоятельной группы прав.
В работе “О мерах по развитию рынка интеллектуальных продуктов” В.А. Дозорцев обосновал использование применительно к этой группе прав и другого термина (давшего название всей книге в целом) – “интеллектуальные права”. В.Дозорцев полагал, что этот термин является более точным, чем “исключительные права” (хотя и он условен).
В.А.Дозорцев предполагал дальнейшую дифференциацию прав на “художественные” и “промышленные”, рассматривал возможность выделения “сельскохозяйственных прав”, “генетических прав” и т.п. С другой стороны предлагалось разделять результаты творческой деятельности на “форменные” и “содержательные”. Соответственно этим группам должны формироваться и правовые режимы, ориентированные на определенные виды объектов (например, созидательский – ориентированный на авторское право и смежные права, и регистрационный – ориентированный на объекты патентного права, товарные знаки и т.п.). Выделение общих принципов регулирования исключительных прав позволяет В.Дозорцеву определить ситуации, где правовой режим явно не соответствует свойствам самого объекта.
Особый интерес представляет выделение среди объектов исключительных прав комплексных объектов. Реальностью является необходимость обеспечения интересов лиц, осуществляющих координаторскую деятельность, однако сущность прав таких лиц, деятельность которых может и не носить творческий характер является одним из белых пятен в теории. Выделение особой группы прав (В.Дозорцев назвал их “продюсерскими”) и данная им характеристика представляет собой значительный шаг в теории исключительных прав. Не менее важно и то, что автор рассматривает появление такой группы прав не как обособленное явление, но как часть очень важного этапа в развитии системы прав на интеллектуальный продукт – перехода от необходимости формального обособления объекта права для возникновения самого права к достаточности использования средств обособления фактического (прежде всего таких, как конфиденциальность). В.Дозорцев пришел к выводу, что права такого нового типа уже не могут охарактеризованы в полной мере как абсолютные, это “ослабленные абсолютные” или “квазиабсолютные” права.
Анализу этого типа интеллектуальных прав уделено много места в сборнике. Но автор отмечает, что на этом развитие интеллектуальных прав не остановилось. Как указывает автор, новый этап определяется товаризацией информационных отношений, содержанием которых является передача каких-то сведений для ознакомления с ними, их познания, которое в процессе углубляющегося разделения труда выделилось в самостоятельную стадию. Для такой новой сферы отношений нужен новый понятийный аппарат, новая система категорий и терминологии, нуждающихся в разработке. Анализу этой новой сферы посвящена значительная часть статьи “Понятие исключительного права”, статья “Информация как объект исключительного права”, рассматриваются эти вопросы и в других статья. Безусловно, все эти вопросы остаются малоизученными и хочется надеяться, что идеи, заложенные в статьях В.А.Дозорцева
будут развиты его последователями.
Во многих статьях В.Дозорцева подчеркивается мысль, что появление в законодательстве новых типов прав на результаты интеллектуальной деятельности диктуется потребностями экономического оборота. Соображения эффективности обеспечения экономического оборота должны приниматься в расчет и при развитии правовых режимов ориентированных на объекты, являющиеся результатом творчества. Но здесь автор указывает необходимость учета и другого фактора – права на такие объекты все больше
начинают выполнять функцию по защите социальных интересов автора. Недооценка любого из этих факторов способна сделать закон неработоспособным. Необходимо защищать и личные права автора. Взаимосвязь же этих факторов вытекает из самой природы гражданских прав: “В конечном счете абсолютное право субъекта на личную сферу вообще и на результаты совей деятельности в частности лежит в основе всех, в том числе и исключительных, прав на объект, эти последние являются фундаментом всех остальных прав, включая и обязательственные”.
В книге изложена и знаменитая схема “Система исключительных прав”. О ней, видимо, много говорить не требуется - ее нужно изучать!. Это наиболее развитая и детально проработанная на сегодня схема исключительных прав. И что особенно важно, в схеме отражены помимо указания на сами объекты прав также основания охраны, особенности предоставления охраны, характер права, правомочия, сроки охраны, причем принципы построения таблицы позволяют выявить взаимосвязи между этими элементами, иными словами определить, насколько установленный правовой режим соответствует свойствам объектов соответствующих прав. Конечно, схема может быть в чем-то развита, а в чем-то скорректирована. Так, остается достаточно спорным включение в схему исключительных прав, имеющих
гражданско-правовой характер нематериальных прав и интересов личности, имеющих публичный характер. Однако это говорит только о том, что в области теории исключительных прав еще много неисследованного.
В.Дозорцевым отмечается необходимость анализа наряду с самими правами и обязательств, основанных на этих правах. При этом указывается, что на современном этапе произошли изменения, во-первых, в содержании охраны и, во-вторых, в субъективном составе первоначальных правообладателей. Этим изменениям должны найти
отражение и в законодательстве, оно должно соответствовать новой эпохе.
Но одни только теоретические рассуждения без учета потребностей экономического оборота не имели бы значительной ценности. Весьма важно, что большое место в книге уделено определению потребностей экономического оборота и выбору правовых средств, позволяющих наиболее эффективно обеспечить решить возникающие проблемы.
В частности, автор рассматривает исключительные права не только с точки их юридической характеристики, но и как имущественной ценности. В этом отношении особое значение приобретает обеспечение эффективного участия государства в создании и обороте новых результатов интеллектуальной деятельности. В книге можно найти глубокий анализ природы прав государства на интеллектуальный
продукт, систем государственного заказа, вопросов приватизации, режима служебных интеллектуальных продуктов и т.п.. Системный подход к рассматриваемым вопросам позволяет выявить логические несоответствия в действующем законодательстве, причем в очень часто анализ выходит за пределы области исключительных прав. Так, автор приходит к важному теоретическому выводу, что хозяйственное ведение и оперативное управление представляют собой не особую категорию, разновидность вещных прав, а способ осуществления права
собственности. Не менее важно, что этот анализ дополняется конкретными предложениями по изменению законодательству.
И здесь, конечно, первое место занимает анализ вопросов кодификации законодательства об интеллектуальных правах. В.Дозорцев отстаивал необходимость сочетания в Гражданском кодексе общей части об интеллектуальных правах и особенных частей при сохранении ряда отдельных законов в этой области. Важно подчеркнуть, что эта позиция основывалась не просто на личных предпочтениях автора, но на всей разработанной им концепции интеллектуальных прав (включая, неоднократно отмечавшееся им наличие общего во всех интеллектуальных правах и необходимости гармонизации законодательства о таких правах при постоянном расширении области правового регулирования и количества объектов таких прав; выделение нескольких этапов в развитии прав на результаты интеллектуальной деятельности, что требует учета качественного своеобразия отдельных типов прав и т.п.). Статья о завершении работы над Гражданским кодексом достаточно символично закрывает сборник.
К сожалению, проект четвертой части Гражданского кодекса, в разработке которого активно участвовал В.А.Дозорцев, так и не был принят. Тем не менее хочется надеяться, что идеи, заложенные В.А.Дозорцевым в этой книге, да и в самом проекте Гражданского кодекса не пропадут и рано или поздно найдут свое достойное воплощение в законодательстве – в конечном итоге вряд ли в ближайшие годы будет создана теория исключительных прав, которая могла бы сравниться по глубине и проработанности с теорией интеллектуальных прав профессора Дозорцева.
В завершение хотелось бы высказать искреннюю благодарность сотрудникам Исследовательского центра частного права и издательства “Статут”, совместно подготовившим издание этой книги. Книга была издана к 75-летию В.А.Дозорцева и вряд ли можно было найти лучший способ отметить эту дату. Думаю, что с этим согласятся и все читатели, кому удастся приобрести эту замечательную книгу.
